Необходимость дифференциальной диагностики новообразований кожи у детей и подростков определяет актуальность усовершенствования возраст-адаптированных методов исследования. Дерматоскопический анализ в качестве неинвазивного подхода на сегодняшний день по праву относится к методу выбора среди всех существующих. В работе представлен опыт дерматоскопического исследования новообразований кожи когорты пациентов детского возраста с оценкой диагностической информативности и визуализацией вероятности диагностической ошибки путем построения математической матрицы.

Введение. Своевременная диагностика онкологических заболеваний является одной из важнейших задач здравоохранения, так как повышает качество оказания медицинской помощи больным и улучшает прогноз. Несмотря на достижения в онкологии, детские опухоли продолжают диагностировать на поздних стадиях, что может быть связано с отсроченным обращением к специалисту и задержкой диагностики из-за ряда факторов. Поиску и анализу значимых факторов несвоевременной диагностики онкологических заболеваний посвящено большое количество зарубежных статей, но в России мало подобных работ.
Цель исследования – выявить факторы несвоевременной диагностики и лечения детей с опухолью сетчатки глаза на примере распространенной детской опухоли – ретинобластомы (РБ).
Материалы и методы. Ретроспективное когортное исследование пациентов с диагнозом РБ в НИИ детской онкологии и гематологии ФГБУ «НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина» Минздрава России (НИИ ДОиГ) было выполнено с использованием базы данных детского госпитального канцер-регистра. В исследуемую группу включили больных РБ из всех субъектов Российской Федерации с впервые установленным диагнозом в период с 2016 по 2019 г. и получавших лечение в НИИ ДОиГ. Были рассчитаны 4 временных интервала на основании дат появления первого симптома РБ, первичной врачебной консультации, установления окончательного диагноза онкологом или офтальмологом и даты начала первой терапии ребенка с РБ. Рассчитывались интервалы в днях.
Результаты. Были проанализированы данные 197 пациентов (в возрасте от 0 до 15 лет), что соответствовало 262 случаям и количеству глаз с двусторонним или односторонним процессом. Медиана (Me) диагностического интервала для больных с локализованной РБ (группы А и В) составила 30 дней, для пациентов с местно-распространенной РБ (группы С, Д и Е) – 41 день. Me интервала начала лечения для локализованной и местно-распространенной РБ была 15 дней. Возраст (p = 0,0067) и пол пациента статистически достоверно коррелировали с диагностическим интервалом. При косоглазии его Me составила 91 день (p < 0,0001), а при выявлении РБ на профилактическом медицинском осмотре – 17 дней (p < 0,0001). Бессобытийная выживаемость глаз зависела от распространенности процесса (по группам А, В, С) и длительности врачебного интервала (p = 0,0394). Расстояние до НИИ ДОиГ оказалось статистически не значимо.
Заключение. Из всех характеристик, которые мы рассматривали как предикторы поздней диагностики и начала лечения, только пол, возраст пациента на момент постановки диагноза и первый специфичный симптом РБ оказались значимыми в нашем исследовании.

Введение. Адренокортикальный рак (АКР) – редкая высокозлокачественная опухоль с плохим долгосрочным прогнозом, при которой хирургическое лечение является наиболее эффективным методом, а радикальная резекция – наиболее часто упоминаемым прогностическим фактором при оценке долгосрочной выживаемости. Метастатический АКР ассоциирован с крайне неблагоприятным прогнозом, 5-летняя выживаемость в этой группе больных колеблется от 0 до 17 %. На настоящий момент нет единого мнения о роли и оптимальном объеме хирургического лечения при диссеминированной стадии АКР.
Цель исследования – представить анализ результатов хирургического лечения при диссеминированной форме АКР у детей и определить факторы развития локального рецидива.
Материалы и методы. Ретроспективному анализу подвергнуты данные 10 пациентов (средний возраст – 5,8 (1,5–15,1) года) с IV стадией АКР. В 6 (60 %) случаях имела место патологическая секреция одного гормона и более. Клинический синдром Кушинга наблюдался у 4 (40 %) пациентов. Макроскопически (R1) и микроскопически (R0) полные резекции проведены у 8 (80 %) и 5 (50 %) больных соответственно. Средний объем удаленной опухоли составил 538 (112–1397) см³. Все пациенты в послеоперационном периоде получили терапию митотаном. В 8 (80 %) случаях в комбинации с химиотерапией (ХТ) по схеме EDP-M (этопозид, доксорубицин, цисплатин, митотан).
Результаты. Двое (20 %) из 10 пациентов живы с признаками прогрессирования заболевания в сроки 14,1 и 28,8 мес. Средний срок наблюдения составил 21,8 (10,4–33,9) мес, а средний срок до прогрессирования от момента диагноза – 11,3 (6,4–17,9) мес. Риск развития локального рецидива в первые 8 мес от операции – 33,3 % в группе R0 против 100 % в группе R1/R2. У 7 больных, получивших 2 курса EDP-M и более, продолжительность жизни от постановки диагноза составила 24,9 (10,4–33,9) мес против 14,4 (11,4–17,7) мес в группе больных (n = 3), не получивших ХТ или только 1 курс EDP-M (р = 0,02). Общая 2- и 5-летняя выживаемость в нашем исследовании составила 57,1 % и 0 % соответственно.
Заключение. Радикальная операция (R0) достоверно снизила риск и частоту развития локального рецидива при IV стадии АКР. Проведение терапии EDP-M не оказало влияния на неблагоприятный прогноз заболевания, однако положительно сказалось на продолжительности жизни пациентов.

Острый лимфобластный лейкоз является наиболее часто встречающейся злокачественной опухолью детского возраста. С применением современных схем терапии результаты 5-летней выживаемости достигают 90 %, однако особую проблему представляют пациенты с рецидивами заболевания, а также дети с персистенцией минимальной остаточной болезни (МОБ), что особенно актуально в рамках планируемой трансплантации гемопоэтических стволовых клеток. Возможности непрерывной интенсивной химиотерапии лимитированы высокой токсичностью, в связи с чем для достижения МОБ-негативной ремиссии у детей используются таргетные препараты, в частности биспецифическое антитело – блинатумомаб.
В настоящей статье представлен собственный опыт применения блинатумомаба у пациентов с использованием различных источников финансирования в Российской Федерации, приведены технические особенности применения препарата в рамках работы профильного федерального центра. Отдельное внимание уделено нежелательным эффектам блинатумомаба и их терапии.

Нейробластома (НБ) – редкая злокачественная опухоль, которая характеризуется крайне вариабельным биологическим поведением, включающим спонтанную и индуцированную регрессию, созревание и прогрессию. Для оценки прогноза и ответа на терапию при НБ используется определение ряда онкологических маркеров, таких как нейрон-специфическая енолаза, лактатдегидрогеназа, ферритин. Тем не менее разработанные до настоящего момента модели оценки прогноза не позволяют полностью предсказать специфику течения заболевания. В связи с этим создание методов мониторинга статуса опухоли в режиме реального времени, основанное на анализе циркулирующих опухолевых биомаркеров, представляется чрезвычайно актуальным. Характерной особенностью НБ является экспрессия на поверхности опухолевых клеток различных ганглиозидов. В частности, до 30 % всех ганглиозидов достигает содержание дисиалоганглиозида GD2. При этом уровень экспрессии GD2 зависит от дифференцировки нейрогенных опухолей: наибольшие концентрации определяются на клетках НБ, наименьшие – на ганглионейробластоме и ганглионейроме. Феномен «шеддинга», так называемого смывания, GD2 с мембраны клеток НБ позволяет оценивать его концентрации в периферическом кровотоке. В статье рассмотрен эволюционный путь методологии детекции GD2 в сыворотке крови с акцентом на недавно пришедшую в медицинскую отрасль методику жидкостной хроматографии/ тандемной масс-спектрометрии, применение которой может стать отправной точкой в становлении GD2 как растворимого биомаркера опухолевого процесса, безусловно, являющегося мощным приложением в клинической практике, дающим надежду на улучшение диагностики, прогноза и стратегии риск-адаптированной терапии, основанных на четко определенных, измеримых детерминантах в соответствии с концепцией доказательной медицины.

Несмотря на значительные успехи в лечении и высокие показатели излечения острого лимфобластного лейкоза (ОЛЛ) у детей, пациенты все еще страдают от многочисленных нежелательных лекарственных реакций, иногда требующих снижения дозы или даже прекращения приема цитотоксических препаратов с вторичным риском рецидива заболевания. Кроме того, исследователи отмечают значительную межиндивидуальную вариабельность лекарственной токсичности и исходов заболевания, что обусловливает роль фармакогенетики (ФГ) в выявлении генетических полиморфизмов в генах-кандидатах для оптимизации лечения заболевания. По всему миру проводятся исследования, направленные на анализ корреляций между генетическими полиморфизмами и проявлениями токсичности в различных этнических группах больных. В России подобные исследования крайне редки.
В данной обзорной статье мы приводим аннотации генов-кандидатов лекарств с наивысшей степенью доказательности их роли в проявлении различных клинических вариантов токсичности и предложения по дальнейшему внедрению ФГ для индивидуализации протоколов лечения детей с ОЛЛ

За последние 50 лет значительно улучшилась выживаемость детей при онкологических заболеваниях, в первую очередь благодаря реализации кооперативных клинических исследований, позволивших стандартизировать и контролировать лечение детского рака. Использование комбинации различных методов противоопухолевого лечения с интенсификацией режимов химиотерапии для групп высокого риска на сегодняшний день позволяет достигать 70 % выживаемости детей по совокупности нозологий. Тем не менее крайне актуальными остаются вопросы повышения эффективности и снижения токсичности терапии у пациентов в группах неблагоприятного прогноза. Наиболее перспективным направлением является персонификация существующих опций лечения с использованием методов таргетной и иммунотерапии. В статье приведены международные данные по современным опциям персонализированной терапии в детской онкологии.

Лекарственные препараты аспарагиназы являются неотъемлемой частью мультикомпонентных схем химиотерапии при остром лимфобластном лейкозе (ОЛЛ) у детей и взрослых. Несмотря на применение различных протоколов лечения ОЛЛ, набор препаратов одинаков, отличия касаются доз и кратности введения цитостатиков. Первым препаратом аспарагиназы, который стал использоваться в лечении ОЛЛ, была нативная L-аспарагиназа, полученная от Escherichia coli. По мере накопления опыта о нежелательных и побочных эффектах были созданы препараты аспарагиназы, обладающие менее выраженными побочными эффектами: пегилированная форма (ПЕГ-аспарагиназа), аспарагиназа, полученная от Erwinia сhrysanthemi (эрвиназа), и пегилированная форма эрвиназы (кризантаспаза).
Настоящий обзор посвящен современным представлениям о механизмах действия различных препаратов аспарагиназы, фармакологических свойствах и неблагоприятных эффектах. Особое внимание в статье уделено вопросам разработки новых лекарственных форм аспарагиназы, которые помогут минимизировать побочные явления и повысить эффективность препарата. Не менее актуальный вопрос – лекарственный мониторинг аспарагиназы в крови, необходимый для своевременного выявления побочных эффектов и отслеживания эффективности проводимой терапии. Внедрение лекарственного мониторинга поможет индивидуализировать и повысить эффективность лечения ОЛЛ.

Дефицит XIII фактора является одной из редких коагулопатий с приблизительной распространенностью около 1 на 3 млн. Характерной чертой данного дефицита является высокая частота тяжелых кровотечений, в том числе внутричерепных кровоизлияний. Данная коагулопатия не выявляется при помощи стандартной коагулограммы, требуется прицельное исследование активности XIII фактора. Мировой практикой лечения данного геморрагического состояния является применение плазменного или рекомбинантного концентрата. Данные препараты не зарегистрированы на территории Российской Федерации. В нашей стране применяется криопреципитат. В данной статье описан клинический случай, диагностика и неудовлетворительные результаты терапии криопреципитатом у пациентки с диагнозом дефицита XIII фактора. Требуется скорейшая регистрация концентратов XIII фактора.

Синдром Пейтца–Егерса (СПЕ) является редким наследственным заболеванием (генодерматозом) с аутосомно-доминантным типом наследования, обусловленным мутациями в гене STK11. В статье описан алгоритм диагностики СПЕ у детей на примере клинического случая. У пациентки 5 лет с характерной для СПЕ пигментацией слизистой в области губ, не имеющей отягощенного семейного анамнеза, проведено генетическое тестирование и выявлена мутация de novo в гене STK11 (c.543C>G, p.N181K). С учетом возможного полипоза при СПЕ выполнено эндоскопическое обследование желудочно-кишечного тракта, при котором обнаружены полипы желудка, в том числе множественные гамартомные полипы, что полностью соответствует клиническим критериям заболевания.
Представленный клинический пример свидетельствует о необходимости коллегиального наблюдения больных с СПЕ с привлечением дерматолога, генетика, врача эндоскопической диагностики, детского онколога (в том числе в связи с высоким риском развития злокачественных новообразований по мере взросления ребенка).